Из всего, что было сказано Людмилой Улицкой, я считаю совершенно поразительным рассказ о сцене из книжки Прилепина «Санькя»: человек решил похоронить своего отца на деревенском кладбище, откуда семья родом. Туда вообще нет дороги, тем более зимой, тем более, когда зима сопровождается лютым холодом. Но он решил. Он едет с гробом до конечной остановки автобуса в семнадцати километрах от этого деревенского погоста, а дальше волочит гроб по снегу, в чем ему помогает пришедший в себя после беспробудного пьянства деревенский мужик, у которого есть лошадь. Понятно, что гробу не дойти, развалится, не выдержит дороги, что затея обречена. Но решение принято. И Улицкая говорит, что эта сцена есть самый точный ответ на вопрос о «таинственной русской душе»: «очень мощное целеполагание с полным отсутствием здравого смысла».
Вникните в эти слова.
Когда я впервые прочитал «Левшу» гениального Лескова и наткнулся на то, как русский мастер подковал блоху – творение английского мастера я почти задохнулся от открытия, которое я сделал, но не смог выразить словами. Это много десятилетий спустя сделала для меня Улицкая.
Английский мастер сделал точную копию стальной блохи, но с заводом, и его блоха прыгала. Левша переплюнул англичанина: он эту блоху подковал. Потрясающее свидетельство мастерства? Конечно. Но абсолютно бессмысленное, потому что подкованная блоха уже не могла прыгать – ей мешали подковы. Мощное целеполагание при полном отсутствии здравого смысла!
Комментариев нет:
Отправить комментарий